Свежий выпуск | Мурзилка | Архив | Документы | Фотоальбом |
И один в поле воинАлексей Семенов в одиночку выступил против власти![]() Фото Кирилла Затрутина. Случившаяся 31 января этого года трагедия в селе Подъельске Корткеросского района, когда во время пожара в «социально-неопределенном» доме погибли 23 старика, встряхнула не только неустойчивую к потрясениям вертикаль власти. В течение февраля житель села Ижма Алексей Семенов проделывал то, что в здоровом гражданском обществе не может представляться чем-то из ряда вон выходящим, а в недоразвитом иначе как сумасшествием не воспринимается. Четыре проведенных им в Сыктывкаре одиночных пикета в знак протеста против бездействия властей в области социальной политики не остались незамеченными частью населения и поставили в тупик собственно власть, которая оказалась неготова к дерзкой выходке ижемца так же, как к пожару в Подъельске. Корреспондент «ЗЖ» в разговоре с Алексеем Семеновым попытался выяснить, что он за человек. - В феврале вы провели четыре одиночных протестных пикета в Сыктывкаре. Как можно понять, основным поводом стала безответственность республиканской власти за трагедию в Подъельске. Почему вы решили протестовать именно в связи с этим? - Скажем так, пожар в доме престарелых в Подъельске испарил последнюю каплю моего терпения. - Долго терпели?- Конкретно г-на Торлопова (Владимир Торлопов, глава РК – «ЗЖ») – около полутора лет. Началось все с августа 2007 года, со времени его единственной интернет-конференции. Я ему задал тогда вопрос: нельзя ли у нас в республике реализовать такой социальный проект, как выплата компенсаций родителям, не имеющим мест для своих детей в детских садах. Написал при этом, что в ряде регионов соответствующие законы работают несколько лет. На что Торлопов мне ответил в ходе интернет-конференции, что ни о чем таком не знает. Я воспринял это как запрос главы республики к общественной организации, - а я являюсь соучредителем Всероссийского общества многодетных семей - на предмет того, чтобы мы предоставили информационно-аналитическую справку о такой форме поддержки семьи. Что я и сделал: провел анализ на основе открытых источников в интернете, небольшую аналитическую справку сделал, оформил соответствующим образом и отправил в Желтый дом. На личный прием к главе РК записался, чтобы представить эту аналитическую записку и ответить на вопросы, какие будут. Думал при этом, что глава, если он действительно хочет узнать мнение народа или заинтересованных целевых групп, должен меня принять. - И чем это закончилось? - Ничем. Мне никто не ответил, и тогда я где-то через полгода, весной 2008-го, написал еще более обстоятельную записку и вложил ее в папку с посланиями главе – есть такая в госсовете РК. В этой второй записке я уже конкретно описал наилучшую практику проведения монетизации услуг детсадов на примере Пермского края с приложением принятых там законов и подзаконных актов. Тамошний губернатор признал государственным долгом непредоставление мест в садиках, и решил компенсировать этот долг деньгами, как это и принято при «капитализме с человеческим лицом» - в Норвегии, например. Краевое министерство образования получило соответствующее техническое задание, провело социологические исследования, подготовило экспертную оценку и предложения пермскому правительству. Были приняты необходимые законодательные акты для обеспечения монетизации… Через месяц после того, как я отправил Торлопову свою вторую записку, мне приходит ответ из нашего минобраза с признанием: дефицит мест в детсадах есть – в очередях шесть тысяч семей. В конце – приписка о том, что «готовится предложение по монетизации детских садов». Я, радостный, спешу в Сыктывкар, иду на прием к замминистра, и тут меня опускают на грешную землю: на самом деле ничего не разрабатывалось, отношение крайне негативное к этой инициативе, правовое управление главы РК против, Гайзер (Вячеслав Гайзер, заместитель главы РК, министр финансов Коми – «ЗЖ») денег из республиканского бюджета не дает, комитет по социальной политике госсовета РК против. И вообще, в республике никакого дефицита мест в детсадах нет… Третья - и последняя - мирная попытка достучаться до главы была в октябре-ноябре 2008 года, когда я к Торлопову подошел после окончания одного из мероприятий «Единой России» в Сыктывкаре. Я напомнил доктору социологии, что выходил с такой-то инициативой. Он ответил, что да – прекрасно помнит, отдал в министерство образования и думал, что там уже все сделано. Я ему сказал, что, вы понимаете, Владимир Александрович, без вашей политической воли никто ничего делать не будет… Передал ему для ознакомления распечатку презентации пермского министерства образования, чтобы посмотрел на опыт соседей: и дефицит мест в детсадах уменьшился, и дети из малообеспеченных и социально-незащищенных семей пошли в садики, и выплаты компенсаций родителям там уже второй год идут. Так вот, передал я Торлопову эту презентацию и чуть позже стою в Желтом доме, жду. Где-то через час глава спускается и уже сам ко мне подходит и говорит: я посмотрел, будем делать. Я, конечно, уже в это не верил, но, тем не менее, были у меня ощущения, что человек понимает что-то, должен же как-то ответственно относиться к своим словам. А в результате – опять ничего. Опять ничего! Опять только безответственная болтовня. >Семенов Алексей Витальевич Родился 17 августа 1967 года в столице Мордовии Саранске. В 1987 году окончил Свердловское областное медицинское училище по специальности фельдшер-акушер, в 1996-м - педиатрический факультет Уральской государственной медицинской академии по специальности детский врач. В 1998 году переехал с семьей из Свердловска в Ижму. До 2004 года занимался дистрибуцией медикаментов и оздоровительных товаров. В 2004-2005 г.г. работал в ижемской районной газете «Новый север». С 2005 года занимается общественной деятельностью. С 2007 года – соучредитель Всероссийского общества многодетных и приемных семей «Много деток – хорошо!». Женат, воспитывает троих сыновей и дочь. - На ваш взгляд, пикеты - действенное средство достучаться до власти? - Я просто других способов обратить внимание на то, что у нас социальная политика практически отсутствует, не вижу. Власть не слышит людей. Слушает только приближенные, прикормленные ею общественные организации… Ведь в компетенции республики - разрабатывать социальное законодательство. Она в этом смысле полностью свободна: никаких ограничений со стороны федералов нет. А не делается это исключительно потому, что глава у нас несамостоятельный, управляемый человек. Конечно, я не питаю иллюзий, что возникнут какие-то общественные движения в мою поддержку, но комментарии в том же интернете – на 80-90 % положительные. В какой-то мере это поддержало меня, я понял, что высказал ту позицию, которую многие разделяют, но не могут ее публично артикулировать. Может, просто из-за боязни потерять определенный статус. А я как бы такой человек отмороженный, поэтому высказался... - Не смущало, что многие пальцем у виска крутить будут? - (Смеется). Я прошел этот этап уже три года назад, когда в Ижме вступил в конфликт с местными, районными властями. С целью дискредитации меня старались - правда, безуспешно - представить психически нездоровым человеком. Хочу сказать, что я действую с христианских позиций. Мои герои - Дон Кихот и Форест Гамп. Потому, наверное, и выгляжу, так сказать, несколько ненормальным. - А что с вами стряслось в Ижме? - Я работал тогда в местной газете, и редактор разместила статью Екишева (Юрий Екишев, лидер «Союза национального возрождения», осужденный за разжигание межнациональной розни – «ЗЖ») с сомнительными призывами и высказываниями. Они были провокативны по своей сути, и я посчитал, что их размещение в районной газете, мягко говоря, не совсем правильно… В общем, я написал в прокуратуру – чтобы проверили... - Вы в газете кем работали? - Редактором верстки и выпуска. - И чем эта история закончилась? - Естественно, меня уволили из газеты. Я обратился в суд, и через месяц меня восстановили. Но еще через месяц нашли надуманный повод и опять уволили. Районный суд второй раз меня не восстановил, и я обратился в Верховный суд РК – только он восстановил. Правда после этого я уволился сам – так как нормально работать не дали бы однозначно… Кстати, конфликт с местными властями имел продолжение. Они полгода преследовали меня за клевету в уголовном порядке. Во время предпоследней кампании по выборам в местный совет я на бесплатной площади «районки» опубликовал как кандидат в депутаты свой предвыборный материал, в котором было сказано, что главный редактор этой газеты, тоже баллотировавшийся в совет, служит богатеям. Тот, естественно, взъярился, что в его газете такое опубликовано… Он обратился к своим знакомым в прокуратуре и милиции, и общими усилиями они возбудили против меня дело. Я защищался, вплоть до Верховного суда Коми - но все проиграл. Ну, я уехал из Ижмы, под Сыктывкаром жил две недели, добился приема у прокурора Шуклина (Александр Шуклин, прокурор РК в 2006-2008 г.г. - «ЗЖ»). За семь дней он это дело закрыл… Начальника «ментовки» районной на пенсию отправили, прокурор районный принес мне от имени государства извинения за поддержку незаконного уголовного дела. В общем, я здесь всем крови попил по полной программе. - В Сыктывкаре тоже успели. Сколько у вас задержаний было в ходе пикетов? - С последующей доставкой в УВД задерживали дважды: во время первого и второго пикетов – у Желтого дома и республиканской прокуратуры. Третий раз меня задержала служба охраны Желтого дома, когда я встал на крыльце здания с плакатом «Не могу попасть к Главе республики!». Затащили в подвал Желтого дома, минут 30 продержали, а после переговоров с прибывшей патрульно-постовой службой отпустили перед объективами фото- и видеорепортеров. Первые два случая задержания я оспорил в федеральном и мировом судах. Что интересно, на заседании федерального суда представитель сыктывкарского УВД сам признал неправомерность действий милиции. Причем - неожиданно для судьи, который дважды переспрашивал: вы понимаете последствия такого признания? Представитель УВД грустно кивала головой – понимает, мол... Третий случай применения ко мне силы я тоже сейчас оспариваю, правда, судебного решения пока нет. Во время четвертого пикета у госсовета милиция, наконец, поняла, что задерживать нельзя, и лучше будет просто потерпеть меня. ![]() - Готовы были к тому, что к вам применят силу? - В принципе, да. Хотя мне дали совет, как избежать такого развития ситуации. Перед первым пикетом, рано утром 3 февраля, я позвонил Игорю Сажину (председатель Коми правозащитной комиссии «Мемориал» - «ЗЖ»), сказал ему, что хочу немного проораться. Он посоветовал: лучше напиши плакатик, потому что если ты начнешь кричать, то тебя сразу примут за сумасшедшего, и будут неприятные последствия. Я встал с плакатиком, не кричал. А постовые в Желтом доме все равно медиков вызвали. Хотя это естественно - любое непонятное действие пугает людей. Мы чего боимся? Того, чего мы не понимаем - что с этим делать и какие последствия от этого могут быть. - Вы в тот день, кажется, не только в милиции побывали, но и с чиновниками в Желтом доме пообщались? - Пообщался. Минуты через две после того, как я встал с плакатами на крыльце Желтого дома, выбежал Сидорин (Виктор Сидорин, сотрудник управления по связям с общественностью и информации администрации главы и правительства РК - «ЗЖ»), посмотрел на меня, снова забежал, потом, когда ко мне уже менты подошли с предложением «пройтись с ними под ручку», опять выбежал и пригласил к Родову (Анатолий Родов, первый заместитель руководителя администрации главы и правительства РК – начальник управления по связям с общественностью и информации - «ЗЖ») на чаепитие. Чтобы сразу не забрали в «ментовку», я принял решение пока зайти на территорию Желтого дома. Там в одном из кабинетов Сидорин минут двадцать меня убеждал в том, что власть старается для народа. Потом, наконец, появился Родов. - Чаем угостил? - Чаем меня никто не угощал. Мне было не до этого… Так вот, когда пришел Родов, завел ту же волынку: ради блага людей власть старается изо всех сил, Владимир Александрович (Торлопов – «ЗЖ») – лучший из лидеров. Я его между прочим спросил: каковы критерии оценки работы наших социальных служб? Г-н Родов ответил, что это, несомненно, благосостояние всех наших граждан. На что я ему дал свой, правильный ответ: в Ижемском собесе висит таблица передовиков производства, и основным критерием является количество денег, заработанных на стариках при оказании платных услуг. Первое место – 15 тысяч, второе – 12 и так далее. Вот, говорю, критерии оценки социальной политики вашего шефа – Торлопова. Родов понял, что со мной, в общем, больше не о чем говорить, посоветовал оформить соответствующим образом обращение к главе и ушел. Никакого обращения, естественно, оформлять я не стал. Что в нем писать-то: «Пошел вон, Торлопов!» что ли?.. - Общественной деятельностью на республиканском уровне давно занимаетесь? - Последние два года. В Ижме появился интернет, с помощью этого инструмента нахожу возможности для финансирования социально важных проектов. Приезжаю в Сыктывкар и помогаю общественным организациям получить доступ к финансовым ресурсам. В 2007 году я стал самым успешным фандрайзером в РК – привлек 1 млн. 300 тыс. рублей федеральных средств. Республиканскому обществу слепых помог получить президентский грант в 500 тыс. рублей на создание компьютерного учебного класса, епархия (Сыктывкарская и Воркутинская – «ЗЖ») получила грант на 800 тысяч для организации детского православного лагеря. Осенью 2008 года работал три месяца в обществе инвалидов – оценивал возможности модернизации этой организации... - Почему решили из Екатеринбурга перебраться в Ижму? - У меня супруга - ижемская. Она приехала учиться в Свердловск, где я жил. Там познакомились – оба учились в одной медицинской академии. Когда родился второй ребенок, я решил, что детей воспитывать лучше в селе. Свердловск - очень криминальный, наркотический, бандитский город… Переехали. Я коммерцией занимался, возил в Ижму пищевые добавки, медикаменты - удачная была рыночная ниша, хорошая прибыль, на небольших оборотах я мог на пропитание зарабатывать. Потом, когда аптечная сеть выстроилась, то, естественно, меня выжили с моими маленькими оборотами. - Если не секрет, супруга не протестует против вашей общественной деятельности? - Моей христианской супруге приходится прилагать много усилий для смирения. Женщине действительно трудно понять смысл правозащитной деятельности. - В интернет-тусовке, в которой вы получили немалую известность, активно обсуждается вопрос - чем вы на жизнь зарабатываете? Пишут: оставил без средств существования жену, четверых детей, а сам больше месяца в Сыктывкаре болтается... - Ну, это, видимо, пишут те, которых я своим поведением уел очень сильно. На самом деле дети мои не страдают: сыты-одеты, дедушка и бабушка рядом, жилье – благоустроенное. Разносторонне развиты: три сына-школьника в этом году выигрывали олимпиады по математике, старший на художественное отделение гимназии искусств при главе РК поступил по конкурсу, занимается флэш-анимацией, пишет стихи, играет на гитаре. Кухонную утварь из бересты делают, ложки режут, корзины плетут. Другое дело, что здесь (в Ижме – ЗЖ») им творческой среды не хватает. - Собираетесь переезжать? - Да, ради образования детей. Есть планы в Сыктывкар перебраться… Пока 9 апреля собираюсь на сессию госсовета РК приехать – с новой идеей, касающейся выплат оставшимся в кризис без работы родителям дошколят... А вообще, хотел бы приложить усилия к тому, чтобы у нас пошел процесс смены элит. Посмотрите на наших соседей: Пермский край, Кировская область, Тюмень – тамошние элиты использовали «тучные годы» на модернизацию социальной системы, на выстраивание системы эффективного взаимодействия власти, бизнеса и гражданского общества. Обидно за нашу застойную республику... Я считаю, что оптимально смене элит способствовало бы назначение главой республики «варяга», человека либерального, способного к модернизации общества… Модернизация неизбежна, но если мы не будем прилагать усилий к этому, то будем скатываться от авторитаризма, до которого мы уже определенно дошли, к тоталитаризму… Беседовал Андрей Влизков |
|
RSS-канал Последние комментарии к статьям
RSS-канал Комментарии к статье «И один в поле воин»