После окончания заседания Верховного суда РФ, оставившего в силе приговор о пожизненном заключении ухтинцам Алексею Пулялину и Антону Коростелеву, корреспондент «ЗЖ» побеседовал с одним из участников процесса — защитником Алексея Пулялина московским адвокатом Русланом Закалюжным.

- Сторона защиты настаивала на проведении допроса Михаила Евсеева, который находился в здании суда и готов был свидетельствовать о том, что записка Алексея Пулялина с признанием своей вины в поджоге «Пассажа», адресованная криминальным авторитетам Тиграну и Юре, сфальсифицирована. Однако председательствующий оставил ходатайство защиты без внимания, сославшись на требования закона...

- Это — игнорирование требований закона и трактование его по-своему конкретным составом Верховного суда РФ. Статья 377 Уголовно-процессуального кодекса РФ четко говорит, что могут быть представлены в обоснование доводов кассационной жалобы доказательства, полученные не следственным путем. Мы говорим: вот есть человек, есть адвокатский опрос его — допросите его в суде, исследуйте факты фальсификации. Но видите, что произошло? «Придете тогда, когда закон изменят». Вот так вот. Мы сейчас готовим запрос в Конституционный суд РФ по этому поводу. Потому что трактуют, как хотят, эту статью.

- То есть именно в связи с этим делом вы решили обратиться в Конституционный суд России?

- Да. Потому что этим делом как раз затронуты права и свободы Коростелева и Пулялина, которые не смогли их реализовать. Надо разъясниться, как должен действовать правоприменитель с этой статьей. Хотя разъяснений на самом деле уже столько было... И они в нашу пользу — эти разъяснения.

- Насколько можно было судить из Сыктывкара, состав суда по сравнению с тем, что отложил дело неделю назад, поменялся...

- От прежнего состава остался только судья-докладчик. Я вам говорил неделю назад, что не исключаю того, что поменяют состав суда. Может быть, кого-то не устроил настрой прежнего состава... В принципе-то по закону не запрещено менять состав суда.

- А о настрое суда что-то можете сказать?

- Буквально через несколько минут после начала заседания, после определенных реплик председательствующего, мы, адвокаты, переглянулись и друг другу сказали: «Все, засилят» (профессиональный жаргонизм, означающий «оставят в силе»). То есть этой настрой проявился с самого начала.

- Насколько обоснованной была надежда на, что дело направят на новое рассмотрение в Верховный суд РК?

- Если рассматривать по закону и беспристрастно те доводы, которые мы привели, то другого решения просто и быть не может.

- Защита отметила в ходе заседания, что указания Верховного суда РФ, отменившего в прошлом году оправдательный приговор по уголовному делу Пулялина и Коростелева, так и остались невыполненными. Это — обычная практика?

- Нет, это — серьезная вещь. Поэтому они так и засуетились. В законе четко прописано, что указания суда кассационной инстанции обязательны для исполнения тем судом, куда отправляется дело после кассации. А там были конкретные указания: провести экспертизы, допросить свидетелей, экспертов. И эти указания не выполнены.

- Каковы ваши дальнейшие действия?

- Во-первых, обжалование решения в надзорном порядке. Во-вторых, надо безотлагательно писать в Европейский суд, у нас есть полгода с момента вступления приговора в законную силу. Но сами понимаете, какие сроки у Европейского суда... Конечно, будем мы работать и по другим направлениям: пытаться по вновь открывшимся обстоятельствам протолкнуть, будем настаивать, чтобы фальсификации расследовали. Будем жаловаться во все инстанции и представлять доказательства.

- На Страсбургский суд в данной ситуации реально можно надеется?

- Я надеюсь, что дело будет принято к рассмотрению, и Россию накажут за тот беспредел, который в этом деле произошел.

- Что будет с Алексеем Пулялиным и Антоном Коростелевым? Их должны отправить в колонию особого режима незамедлительно?

- Если их на пару месяцев не придержат как потерпевших — а их признали потерпевшими по делу о заказчиках. Представляете, какой бред? Они — потерпевшие по делу о вымогательстве, и мы теперь — представители потерпевших. Практика, насколько мне известно, такая: на пару месяцев по письму руководства изолятора их могут придержать, но дальше никаких оснований держать их не будет, потому что у них особый режим содержания, и он должен быть соблюден. Поэтому они будут отправлены в одну из этих нескольких тюрем, в которых содержатся приговоренные к пожизненному заключению. Конечно, это — жуткие учреждения, и ходят такие разговоры, что люди там долго не живут.

Беседовал Сергей Сорокин