Сегодня, 14 марта, совет самодеятельного Народного комитета самозащиты (НКС), созданного в Сыктывкаре по инициативе коммунистов в ходе прошедших митингов против монетизационной реформы, должен собраться на свое заседание, чтобы выработать план дальнейшей борьбы с властью. Накануне корреспондент «ЗЖ» встретился с одним из членов совета НКС, лидером сыктывкарского горкома Российской коммунистической рабочей партии – Российской партии коммунистов (РКРП–РПК) Александром Вербиным, принимавшим самое действенное участие в организации и проведении акций протеста против отмены льгот на Стефановской площади столицы республики.
|
– На последнем митинге, состоявшемся 5 марта, едва не дошло до штурма Желтого дома. На ваш взгляд, угроза беспорядков была реальной?
– Нет, конечно. Просто в конце митинга, а правильнее сказать, после его завершения, появилось желание более радикальных действий. Люди подошли к зданию, в котором расположена резиденция Главы РК, для того, чтобы, как звучало из уст некоторых, вызвать главу «на ковер». Но людей возмутило то, что двери резиденции закрыли изнутри, хотя их никто и не собирался штурмовать.
– Действия милиции были адекватны возникшей ситуации?
– Милиционеры, надо отдать им должное, не предпринимали никаких жестких мер. Откровенно говоря, они заранее сказали нам, что «против стариков силовых действий мы предпринимать не будем».
– А к вам как к организаторам акций претензии предъявлялись?
– Была одна бумага из прокуратуры по поводу тезиса, опубликованного, кстати, в «ЗЖ», о том, что коммунисты готовы повести людей на баррикады. Вероятно, им это очень не понравилось, и, дабы придраться к чему-нибудь, они укорили нас в том, что на наших митингах якобы отсутствует регламент их проведения. Но мы всегда вели запись желающих выступить и объявляли, кто выступает.
– Глава не вышел к митингующим, но известно, что за несколько дней до проведения митинга он принял у себя представителей пикета, организованного НКС у Желтого дома, в том числе и вас.
– Это случилось во время первого же пикета. Подъехала машина, из нее вышел глава, я предложил ему подойти к людям. Он в ответ сделал приглашающий жест – прошу, мол, ко мне. Практически весь пикет вошел в здание, что не очень понравилось стражам порядка. Мы решили, что на встречу с главой пойдут трое: бывший работник Сыктывкарского ЛДК Василий Теодорович Тыш, мать пятерых детей Валентина Николаевна Петрова и я. Но сначала нас промурыжили на первом этаже два с половиной часа. Мы так поняли, они надеялись, что мы уйдем, устав ждать. Когда же нас пригласили и мы поднялись на 4 этаж к главе, он сказал, что у нас 15 минут. Говорили, правда, чуть дольше. У Валентины Николаевны был квиток на руках об оплате за детский садик. Надо было заплатить две тысячи рублей за двоих детей, а она заплатила 600 – больше денег у нее не было. Вот она и спросила у главы, что ей теперь делать. Глава несколько растерялся и предложил написать ему записку: я, мол, для вас чего-нибудь придумаю. Потом спросил: «А вас таких много?» По поводу главного вопроса было заявлено, что льготы никто возвращать не будет, а будет решаться вопрос о том, как приподнять денежную компенсацию. В общем, эффект от разговора получился отрицательный.
– Как долго будут продолжаться антимонетизационные митинги, можете сказать?
– Использовав выражение главы «Обратного хода нет», я написал листовку (выпуск № 2 «Вестника НКС» – «ЗЖ») к пенсионерам под этим заголовком. В конце марта или начале апреля – конкретный день еще не определен – состоится очередной митинг в рамках всероссийской акции протеста. Обязательно будем предлагать ветеранам Великой Отечественной войны вместо участия в обычных праздничных мероприятиях в День Победы провести альтернативную акцию с политическими требованиями к власти. В год 60-летия Победы ветеранам, по сути, наплевали в душу. Я уверен, что выступления людей будут продолжаться и дальше, причем люди будут все больше и больше выступать под политическими лозунгами, требуя отставки главы, президента, правительства. Что касается конкретных действий в ближайшее время, то мы поговорим об этом в понедельник (14 марта – «ЗЖ») на совете НКС.
– С какой целью был создан НКС?
– Для координации действий. Собрать людей в нужном месте в нужное время без такого органа очень сложно. Мы разделили город на 8 микрорайнов, соответственно, создали 8 групп и в каждой из них определились со старшим. Теперь достаточно связаться со старшими по телефону, и он уже оперативно может собрать свою группу. На сегодняшний день в комитет записалось уже около 80 человек.
– На последнем, мартовском, митинге в Сыктывкаре впервые не было замечено символики партии «Родина». Значит ли это, что руководство региональных и городских комитетов РКРП–РПК и КПРФ намеренно дистанцируется от других партий в деле организации массовых акций?
– Отсутствие «Родины», я думаю, связано с тем, что их лидером стал мэр Сыктывкара. Никто от других партий на нас не выходил. А вот мы заходили в офис «Родины», обращались за поддержкой, но как раз в это время у них что-то с компьютерной техникой случилось, и они не готовы были нам что-либо ответить. Я обращался напрямую к Кузьминых (Тамара Кузьминых, председатель Коми регионального отделения «Российской партии пенсионеров» – «ЗЖ»), но она ответила, что у нее нет кабинета. Вот причина – нет кабинета!
– Известно, что РКРП–РПК, которую вы представляете, более радикальная партия, чем КПРФ. Есть еще более радикальная сила – национал-большевики. У вас с ними контакта нет?
– С нацболами у нас нет контактов. Зато в последнем митинге принимали участие члены молодежной организации РКСМ(б). Они стояли в первых рядах, и именно они попросили нас после митинга, чтобы мы пошли на более радикальные действия.
– Это те самые ребята, которые 7 ноября прошлого года не пускали функционеров партии «Единая Россия» к памятнику Ленина, а в День рождения комсомола вручили путевки в ГУЛАГ бывшим комсомольцам, обвинив их в предательстве идеалов («ЗЖ», 8 и 1 ноября 2004 г.)?
– Да.
– Они имеют к вам какое-то отношение?
– Это фактически молодежная организация нашей партии.
– Но они подчиняются вам? В ваших рядах существует понятие «партийная дисциплина»?
– Так как многие из них являются членами нашей партии, то они обязаны придерживаться тех решений, которые мы принимаем. Дисциплина есть, но молодежь, понятно, желает действовать более радикально. Кстати, у молодежи тоже хотели отобрать северные надбавки к стипендиям, но быстро просчитали последствия и не стали этого делать.
– Если не секрет, в РКРП, куда менее «раскрученную» партию, нежели КПРФ, вы вступили по причине ее более радикального характера?
– Я могу объяснить свою позицию. Если обратиться к определению Карла Маркса, то коммунистом является человек, который борется против частной собственности на средства производства, против эксплуатации человека человеком. А в программе КПРФ записано, что они допускают многоукладную экономику, то есть признают частную собственность на средства производства. Исходя из этого, я считаю, что КПРФ недостаточно коммунистическая партия. Но эти расхождения, особенно на низовом уровне, не мешают нам действовать вместе. Главная задача РКРП–РПК заключается не в парламентской работе, а прежде всего в организации масс, в создании различных комитетов – забасткомов, стачкомов, профсоюзов защиты и т.п. В ближайшем будущем, например, здесь, в Коми, планируется зарегистрировать межрегиональный профсоюз защиты федерального уровня, куда, кстати, войдет и профсоюз шахты «Воргашорская». То есть мы пытаемся организовать людей в таких органах сопротивления. Ведь понятно, что власть, которая держится на стремлении к наживе и приоритете капитала, не отдаст награбленное, а сделать это могут только сами люди, поднявшись на борьбу.
– Но это уже не борьба за власть в рамках действующих законов, а борьба…
– Революционная, да. Уже не только коммунисты, а и многие другие признают, что надо менять курс российской власти, которая выполняет волю МВФ и ВТО. А смена курса неизбежно в сегодняшних российских реалиях означает смену власти.
– Вы – школьный учитель. Возникали проблемы в связи с вашим активным участием в деятельности коммунистической партии?
– Возникали. Был момент, когда руководитель одного из сыктывкарских учебных заведений не взял меня на работу именно по этой причине. Он мне так прямо и сказал, что он не хочет возможных проблем с управлением образования. Были и другие похожие моменты.
– А вот в общении с детьми вы позволяете себе излагать политические взгляды?
– Только в том случае, если инициатива исходит от детей. Бывает, что они задают вопросы, и я отвечаю, не кривя душой, то, что думаю.
– Но не навязываете?
– А зачем навязывать? Я думаю, что они сами разберутся во всех вопросах.
– Говорят, что ваш дед встречался с самим Сталиным? Это правда?
– Я бы не хотел в интервью зацикливаться на личном.
– И все же…
– Хорошо. Мой дед по материнской линии, Анатолий Григорьевич Гладин, ныне уже покойный, действительно встречался с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Во время Великой Отечественной войны он не был на фронте, но отвечал за хлебозаготовки для фронта по Вологодской области. Это был честнейший человек. В семье было шестеро детей, и они жили впроголодь, несмотря на род деятельности деда. После того, как война закончилась, деда хотели послать на партийную работу в Прибалтику. А там тогда партработники жили недолго, потому что «лесные братья» и прочие уничтожали их нещадно. И вот, по той причине, что у него такая большая семья, дед обратился за помощью ко второму секретарю Вологодского обкома партии. А тот предложил написать письмо Сталину. Написали. И через какое-то время приходит ответ – Сталин приглашает моего деда на прием. Он поехал в Москву и разговаривал со Сталиным полчаса.
– О чем?
– Сталин интересовался тем, что происходило в Вологодской области во время войны, спрашивал деда о его работе, об экономическом положении в области. И дед говорил мне, что он при нем снял трубку, связался с первым секретарем вологодского обкома и распорядился, чтобы деда оставили там, где он работал. И действительно, его не послали в Прибалтику, и он много-много лет еще прожил.
– Эта история как-нибудь способствовала формированию ваших политических взглядов?
– Не думаю. На выбор моего политического пути оказало влияние то, что я воспитывался в советском обществе.
Беседовал Сергей Сорокин
