На прошлой неделе мгновенно разошлась первая партия тиража новой книги, которая, едва выпущенная Коми книжным издательством, уже обещает стать раритетом. Речь о двуязычном сборнике «Сотворение мира» («Му пуксьом»), в котором представлен уникальный материал – предания коми народа с древнейших времен и до наших дней. Появление этой книги – настоящее событие. Прежде всего потому, что более полного собрания священных текстов народа коми в республике еще не было. В прошлый четверг корреспондент «ЗЖ» побеседовал с автором-составителем сборника, ученым-фольклористом Павлом Лимеровым.
|
– Как думаете, какой читатель раскупил первую партию сборника? Вы, когда его готовили, вообще, на какую аудиторию рассчитывали?
– Я не задавался этим вопросом. Как мне кажется, сборник будет интересен всем. Книги с пометкой «мифология» расходятся быстро. Потому что книга с такой пометкой является дверью в некий отличный от нашего мир. Это всегда и всем интересно. Кроме прочих, издание будет полезно ученым, профессионально занимающимся фольклором и этнографией. Тексты, которые вводятся в оборот, в том числе и научный, процентов на 80, наверное, впервые публикуются.
– Из вашего предисловия к сборнику следует, что при его составлении вы использовали нетрадиционный принцип размещения текстов. Поясните, о чем речь.
– При составлении фольклорных сборников учеными обычно используется жанровый принцип: сказки размещаются отдельно от легенд, мифы – от поверий, предания – от бывальщин. Я выбрал другую концепцию – разделил тексты не по жанрам, а по их принадлежности к эпохам мифической истории. Их было три. Соответственно, и разделов в сборнике тоже три. Тексты при этом не просто «забиты» в книгу, а соединены неким сюжетом. Первый раздел – мифическое время, время богов и перволюдей. Туда я, кстати, включил и легенду об Иисусе Христе, которая ранее никогда не публиковалась в местных популярных изданиях. Во втором разделе – сказания о героях. Он завершается приходом Стефана Пермского, который устанавливает новый миропорядок и одновременно истребляет древних полубогов. Тексты о нем, помещенные в сборнике, публикуются также по большей части впервые. Самый большой – третий раздел, относящийся к современности. Он мне больше нравится, потому что в него вошли тексты, которые показывают жизнь современного человека. Здесь тоже есть герои, богатыри, колдуны. Это, в общем, не мифы, а рассказы о реальных людях. Но они укладываются в русло мифологической традиции. Ведь миф – это не то же самое, что сказка. Это предание, рассказ. Священная история. То, чему можно верить. В сборнике есть еще четвертый раздел. В нем представлены события, касающиеся конца света.
– Кто финансировал издание? Много порогов пришлось обивать?
– В общем-то, эта история началась очень давно. Идея сделать сборник возникла у нас еще в начале 90-х годов, когда я только пришел сюда, в ИЯЛИ, аспирантом. Дело в том, что, когда начинаешь заниматься фольклором, обращаешь внимание на полное отсутствие сборников несказочной прозы. Один сборник выходил в 1938 году – первый том фольклора народа коми, выпущенный в Архангельске в издательстве «Архоблгиз». Второй том уже не вышел. До 1984 года, пока Юрий Рочев – царство ему небесное – не опубликовал свои «Коми легенды и предания», это был единственный сборник несказочной прозы. Заграничные сборники я в виду не имею. Это другое. Так вот, начинаешь заниматься фольклором, а опираться не на что. Я занимался мифологией, и мне пришло в голову составить сборник мифологических текстов. В начале 90-х мы с коллегой Олегом Уляшевым решили собрать тексты мифов и сказок и сделать такую книжечку – в одном или двух томах. Собирали рукописи, компьютеров не было, поэтому переписывали их от руки. Тут возникла Татьяна Зубарева, предложила издательские услуги. Взяла наши рукописи. И все – исчезла. Потом выяснилось, что ее убили. Рукописи к нам так или иначе вернулись. К ним прибавились еще материалы, и возникла идея книги мифов и преданий народа коми под названием «Войдор». Все шло хорошо. Выделялись уже деньги на издание книги в питерском издательстве «Глагол». Ее отвезли в Питер, там все ахнули – настолько хорош показался сборник. Все были воодушевлены. Но так получилось, что директор этого издательства ввязался в политическую борьбу, снабжал деньгами Собчака, и издательство в конечном итоге «прогорело». Так мне потом передали. Таким плачевным образом закончилась вторая попытка выпустить сборник. Я тогда стал думать: какая-то мистика есть в этом, что ли? Значит, бог не хочет, чтобы эта книга выходила? Может быть, все так складывалось потому, что недостаточно было еще собрано текстов, не вполне они были подготовлены? Или у меня еще не доставало уровня, чтобы составить по-настоящему хороший сборник? Прошло чуть ли не 10 лет с тех пор. Естественно, не просто так прошли – собирались все новые тексты, материалы, созревала какая-то концепция мифологии. Все это осмысливалось. Наконец, года два назад стало ясно, что книгу можно сделать. Я обратился к Любе Терентьевой (Любовь Терентьева – бывший директор Коми книжного издательства – «ЗЖ»). Она сказала: давай делай книгу. В течение полутора лет я готовил сборник – в четыре утра вставал, садился за работу и заканчивал поздним вечером. И так каждый день. Когда работал над составлением сборника, все вспоминал Элиаса Леннрота (составителя финского эпоса «Калевала» – «ЗЖ»). Не в том смысле, что мой сборник можно сравнить с «Калевалой». А историю, как он написал письмо своему редактору, где жаловался, что настолько заработался над своей книгой, что на заднице появились мозоли.
– Проблем с производством сборника в Коми книжном издательстве не было?
– Был один момент, когда я опять подумал о мистике, – неожиданно сместили с должности Любу Терентьеву. Но обошлось – производство книги продолжилось. От издательства, кстати, была подана заявка на грант в Финляндию – в общество Кастрена. И порядка трети суммы на издание книги выделили финны. Остальное за счет бюджетных средств обеспечило государство… По оформлению книга вышла, кстати, не совсем такой, как задумывалась. Предполагалось, что это будет роскошное издание – обложка с тиснением, цветные иллюстрации, великолепно выполненные известным художником Аркадием Мошевым. Но в последний момент не хватило денег, поэтому оформление сборника чуть скромнее. Ни содержание, ни черно-белые иллюстрации, впрочем, хуже не стали.
– Тексты сборника собраны вами лично?
– Нет, конечно. Каждый текст имеет свою историю. Некоторые собраны лично мной, некоторые – сотрудниками института, моими коллегами, какие-то взяты из архивов. Многие, когда я работал в университете, собирались моими студентами. Причем они уникальные просто тексты собрали, что ни мне, ни кому-нибудь другому не удалось бы сделать. Потому что информацию студенты получали от своих сверстников и родственников, для которых я – чужой, со мной говорить будут с опаской.
– Ну, студенческий интерес понятен – они задание выполняют. А вот то, что современная деревенская молодежь может быть носителем мифологической информации, всерьез как-то не воспринимается. Так же, как увлеченность фольклором широких масс вообще…
– Тут возникает вопрос: для чего нужен фольклор? Я знаю, что в других странах фольклору придают гораздо более серьезное значение, чем нам представляется. Два года назад я был в Венгрии на фольклорном фестивале, организованном ЮНЕСКО. Фольклорные коллективы там выходили под флагами государств, которые они представляют. А наш ансамбль «Асъя кыа» за рубежом выступает как шоу-группа. И никому в голову почему-то не приходит, что он может выходить под государственным флагом. Ведь что такое фольклор как явление? Первые фольклористы, к примеру, немецкий ученый Иоганн Гёрдер, по праву называли фольклор духом нации. Это душа народа. Это мы почему-то забываем. Фольклор в современном массовом сознании отождествляется как какая-то самодеятельность. От силы – как шоу. Вроде Надежды Бабкиной. Но это гораздо серьезнее. Что касается наличия у сельской молодежи мифологического сознания, то я, конечно, был удивлен, когда познакомился с текстами, записанными студентами со слов своих деревенских сверстников. Вот, к примеру, леший. В обыденном сознании – это всего лишь сказочный персонаж, в образе которого персонифицируется лес. А тут открываешь текст, читаешь, как молодой человек лет двадцати рассказывает о том же самом лешем, и понимаешь: для него леший – никакая не персонификация, не сказочный персонаж, а реальное существо. Которое может оберегать охотника в лесу, регулировать отношения между ним и лесом. И лес при этом также представляется не как пространство с деревьями, а как живой организм. И, получается, молодыми людьми это еще осознается. Особенно в Ижемском районе. Для меня это было открытием.
– Выходит, условно говоря, пиво или «Троя» еще не вполне овладели сознанием сельской молодежи? Или одно другому не мешает?
– На основе фольклорного текста такие выводы, конечно, сделать затруднительно. Может, он и пьет «Трою», но при этом ходит в лес или получает информацию от родственников…
– Как думаете, ваш сборник до деревни дойдет?
– Я об этом меньше всего думал. Я – фольклорист. Моя работа – собирать информацию, которая на самом деле имеет огромную ценность. Ведь это голос целых поколений – в сборнике представлены рассказы людей, большинство которых уже ушли из этой жизни. Поэтому эту книгу можно расценивать и как памятник людям, жившим до нас, их менталитету, мировоззрениям.
– Предположим, ваша книга дошла до деревни. Не до крупных селений, где имеется своя интеллигенция, которой такой сборник по определению интересен, а именно до деревни в ее традиционном понимании. Найдутся люди, которые захотят почитать?
– Думаю, в деревне, конечно, это интересно будет почитать. Потому что все представленное в сборнике – это о них самих. Другое дело, что при тираже всего в тысячу экземпляров вероятность того, что сборник дойдет до глубинки, невелика.
– Тысяча экземпляров для такой книги – действительно, тираж ничтожный. Возможно ее переиздание?
– Это не от меня зависит. Ходить по спонсорам? Мне просто некогда этим заниматься. Я – рабочая лошадка…
Беседовал Андрей Влизков
