Марш Юрия Екишева (лежит) закончился в кутузке. Фото Кирилла Затрутина.
В минувшую пятницу, 10 ноября, в Сыктывкарском федеральном суде состоялось очередное заседание по «делу Екишева». Обвиняемого в разжигании межнациональной розни и экстремизме лидера общественной организации «Союз национального возрождения», координатора регионального отделения «Движения против нелегальной иммиграции» (ДПНИ) доставили в зал суда из изолятора временного содержания, куда он был водворен на 8 суток за неповиновение сотрудникам правоохранительных органов во время попытки провести «Русский марш». Корреспондент «ЗЖ» в воскресенье, 12 ноября, побеседовал с Юрием Екишевым сразу после того, как его выпустили из-под ареста.
– Что обсуждалось в ходе судебного заседания в пятницу?
– Представитель прокуратуры пытался изменить мне меру пресечения, сказав, что я особо опасный преступник. Мол, там какой-то молодой человек распространял листовки от моего имени. Что я отлучался, хотя у меня подписка о невыезде. Что у меня административное правонарушение, за которое я сижу 8 суток, поэтому давайте мы его «закроем» до конца судебного следствия. На что мы (сторона защиты – «ЗЖ») возразили, что административное правонарушение преступлением не является. Во-вторых, то, что, когда я езжу, то всегда ставлю в известность всех, кого нужно это сделать процессуально. В-третьих, я всегда являюсь на судебные заседания. Поэтому в изменении меры пресечения мы не видим смысла. С другой стороны, я заявил, что прокуратура уже откровенно начала вмешиваться в политическую жизнь. Это очень опасная ситуация, когда правоохранительные органы уже идут на прямое нарушение конституции. Потому что конституцией гарантировано мое право на участие в шествиях, митингах и демонстрациях.
– Но 8 суток вам дали за неповиновение милиции?
– За неповиновение сотруднику РУБОП на требование проехать в прокуратуру. Я его буду оспаривать. Хотя у меня были как минимум четыре уважительные причины не делать этого: больничный лист, мой адвокат не может явиться, я являюсь организатором публичного мероприятия и законом мне гарантировано, что я могу его провести. И еще у меня было поданное накануне заявление в прокуратуру.
– На сомнительность одной из причин вам указывали еще во время вашего мероприятия – если у вас больничный, то почему не сидите дома?
– Ну извините, я свое здоровье трачу. Тем более, что, когда я две недели до того подавал заявление о «Русском марше», я был здоров. И я уже не мог сказать (его участникам – «ЗЖ»), что извините, вот вы пришли, а я тут заболел. Я так поступить не могу. Да, в прокуратуру я могу не явиться, потому что у меня куча причин. Это вполне естественно.
– А что за заявление, которое вы подали за день до марша?
– Прокуратура (республиканская – «ЗЖ») выписала мне на 4-е число повестку явиться в качестве свидетеля, и 3 ноября я поставил в известность следователя прокуратуры, что прийти не смогу.
– Речь о повестке, которую вам пытались вручить перед самым началом «Русского марша»?
– Да-да-да, мне пытались вручить, но я показал им больничный лист и мое заявление в прокуратуру. Сотрудник РУБОП, который пытался вручить, позвонил в прокуратуру, и прокуратура уже в нарушение всего все равно дала команду меня забирать. Сейчас я знаю, что по этому поводу звонили в Москву, в администрацию (президента РФ – «ЗЖ»), и что у Суркова (заместитель руководителя администрации президента РФ Владислав Сурков – «ЗЖ») был просто раскален телефон – он сказал, что любыми средствами это все («Русский марш» – «ЗЖ») останавливайте.
– В прокуратуру вас хотели вызвать в качестве свидетеля. Свидетеля чего?
– Там какой-то парень клеил какую-то листовку. И меня таким образом доставили в прокуратуру (с «Русского марша» – «ЗЖ»). После того, как я сказал, что мой адвокат не может присутствовать, они сделали формальный звонок адвокату – тот действительно не мог присутствовать. И прокуратура меня отпустила. Все – больше ничего им не нужно было. Им нужно было только сорвать марш. Когда я стал выходить из прокуратуры, девять человек меня схватили, затолкали в машину и повезли на Первомайскую, 21 (в дежурную часть Сыктывкарского УВД – «ЗЖ»). Вообще без всяких причин! Сказали, что якобы за несанкционированный митинг. Но он был возле вокзала, а меня взяли у прокуратуры.
– В дежурной части о чем вас спрашивали?
– Меня вообще не опрашивали. Составили какие-то протоколы. Я сказал, что ни с чем не согласен, митинг был санкционирован. У меня на руках было постановление главы (сыктывкарской администрации – «ЗЖ») о назначении ответственного за шествие и митинг. И более того – за день до этого я еще подал заявление на пикет и мой представитель пришел туда, зарегистрировал несколько заявлений по маршруту шествия – вдоль домов. И в администрации эти документы неожиданно у моего представителя исчезли.
– То есть?
– Я так понимаю, что можно вести речь о краже документов. По этому поводу, я думаю, будет разбираться суд. Во всяком случае, они сделали все возможное, чтобы остановить («Русский марш» – «ЗЖ») и сделали это крайне неконституционными методами.
– Перед началом марша вы говорили мне, что накануне мероприятия ваших единомышленников брали буквально семьями...
– Накануне к нам на «Русский марш» пытались выехать несколько десятков человек из Кирова. Их три раза задерживала милиция в этот день, им прокололи на машинах все шины. В шесть утра мне позвонили и сказали, что им навстречу выехало несколько машин ОМОНа и СОБРа нашего, сыктывкарского. В результате они не добрались, а с семи утра мне стали уже поступать звонки, что некоторых прямо целыми семьями ОМОН стал забирать по месту проживания. Практически было задержано более ста человек.
– Вам известно, на каких основаниях их задерживали?
– Скорее всего, на тех же основаниях, что и меня. То есть предписание о доставке на допрос и так далее.
– В одной из республиканских газет прошла информация, что из горадминистрации вам поступал документ с предложением провести «Русский марш» на автодроме за вокзалом.
– Я этот документ увидел только на «Русском марше». А с момента подачи уведомления (о проведении публичного мероприятия – «ЗЖ») я имею полное право вести агитацию. Сделано было 4 тысячи листовок. Их просто отобрал ОМОН – без всякого акта изъятия. Хотя по закону они не имеют права мне препятствовать. Дальше я уже другими способами вел агитацию. За день до проведения мероприятия поменять место его проведения практически уже невозможно. А об изменении места или маршрута шествия в той переписке, которая со мной велась, ничего не было сказано. Там было сказано, что мы не можем вам обеспечить безопасность во время прохождения.
– Что за листовки у вас изъяли?
– С извещением, что «Русский марш» пройдет 4 ноября в Сыктывкаре.
– Средства на их издание откуда у вас?
– Во-первых, это все недорого. На это мы скинулись, помогли разные люди. Я источники не буду раскрывать. Но никто нас из-за рубежа и так далее не финансирует. То, что где-то там написали, что мне 150 тысяч рублей на провокацию выделили – это вообще полный бред!
– Я почему спрашиваю: в той же газете написано, что организаторы марша пообещали его малолетним участникам по 100 долларов.
– Я только что вышел (из ИВС – «ЗЖ») и впервые слышу такую информацию. Я похож на человека, который раздает деньги за участие в марше? Конечно, это «утка». Думаю, все эти вещи спланированы. На самом деле из нас пытаются сделать фашистов. Причем довольно умные люди. Если, например, зайдешь в центральный магазин в Москве, в Дом книги – основной магазин нашей страны, ты упрешься прямо в огромный отдел, в котором пропагандируется все о Третьем рейхе. Великолепно изданные энциклопедии Третьего рейха, устройство СС, тайные масонские ложи внутри Третьего рейха. Огромный отдел! Я сначала был в недоумении – зачем это делается. Потом я понял, что те люди, которые кричат об угрозе фашизма, одновременно насаждают его в виде такой субкультуры и поступают так, чтобы опорочить настоящие национальные патриотические движения и потом по ним ударить.
– Я слышал, есть какой-то иск к вам со стороны Виталия Зазерского (начальник Сыктывкарского УВД – «ЗЖ») насчет использования символики ДПНИ...
– Это не иск. Там рапорт об административно-правовом нарушении – что я размахивал при проведении мероприятия у вокзала флагом с символикой ДПНИ, что у меня была повязка с символикой ДПНИ, напоминающей нацистскую, хотя никакой повязки у меня не было. На меня завели административное дело по этому поводу. На 22 ноября назначено разбирательство по этому делу в Куратовском мировом участке. А символика... Мне она до смешного напоминает символику ГИБДД, а именно – знак «остановка запрещена». Трудно подобрать более подходящий знак для проблемы, которую мы пытаемся поднять. То есть «Единая Россия» пытается легализовать 12 миллионов иммигрантов, а мы пытаемся сказать, что нет – мы не хотим их легализации. Вот все, что означает этот знак.
– Вернемся к суду...
– Там два свидетеля опрашивались. Зачитали результаты новой экспертизы (печатных материалов, на основании которых предъявлены обвинения г-ну Екишеву – «ЗЖ»).
– А кто проводил экспертизу?
– Сыктывкарский университет. Непонятная экспертиза какая-то. Я думаю, что если эту экспертизу применить к действиям Владимира Владимировича Путина в его отношении к Грузии, то он будет у нас первый экстремист и разжигатель межнациональной розни... Заседание отложили до 24 ноября. Чтобы мы ознакомились с экспертизой.
– Условия содержания в ИВС устраивали?
– Обычные условия. Там ничего нету – нары из ДСП. Хорошо, что через 3 дня мне смогли передать хоть подушку. Питание двухразовое – один раз жидкий супчик с картошкой или макаронами, второй раз – просто макароны. Ну, мне передачи передавали постоянно. В тюрьме со мной пятеро суток сидел отец Евгений – настоятель Воркутинского прихода, мне было не так уж одиноко. Правда в последние три дня пьяницы и дебоширы были. Еще по пять суток получили двое парней, которые совершенно никакого отношения к маршу не имели – просто рядом оказались. Мне пришлось извиняться перед ними, потому что они под раздачу попали, как говорится.
Беседовал Андрей Влизков