В последнем слове Юрий Гуров заявил, что готов к любому решению суда. Фото Кирилла Затрутина.
В минувший вторник, 22 января, в рамках рассматриваемого Верховным судом РК уголовного дела в отношении руководителя представительства Российского фонда федерального имущества (РФФИ) в РК Юрия Гурова и юриста одной из частных компаний Сергея Куницкого, обвиняемых, соответственно, в покушении и пособничестве в покушении на получение взятки в крупных размерах, сторона обвинения попросила суд приговорить подсудимых к 8 и 6 годам колонии строгого режима. Между тем адвокаты г-на Гурова заявили, что их подзащитный невиновен, поскольку не было самого преступления, в совершении которого его обвиняют.
Напомним, начавшись 9 января, судебное слушание этого резонансного дела продолжилось на следующий день и возобновилось 21 января т.г. Председательствующий в процессе судья Василий Котляков в конце заседания, состоявшегося в прошедший понедельник, подвел было черту под судебным следствием.
Однако 22 января и государственный обвинитель, и представители защиты Юрия Гурова обратились к судейской тройке с ходатайствами о возобновлении следствия, которые были удовлетворены. Особый интерес присутствующих в зале суда вызвало «кино»: демонстрация записанных на видеопленку встреч сотрудника УБОП МВД РК Дмитрия Летова (сыгравшего роль покупателя КАМАЗа Виноградова) с подсудимыми, в ходе которых обсуждались условия покупки злополучного автомобиля. Адвокаты г-на Гурова посредством видео хотели лишний раз донести до суда свою мысль о том, что именно сотрудник милиции провоцировал их подзащитного, предлагая заплатить за машину, оцененную в 600 тыс. руб., большую сумму.
Первая показанная видеозапись была сделана 7 августа 2007 года в середине дня. С видеокамерой, спрятанной в барсетке, г-н Летов под личиной представителя московской компании «Лесстрой» Виноградова приходит в офис представительства РФФИ в РК. Барсетку с включенной камерой убоповец устанавливает на стол. Начинается беседа. Воспроизводим наиболее значимые ее фрагменты:
«Виноградов»: – На наш взгляд, реальная стоимость этой машинки где-то к миллиону...
Гуров: – А вы ее за сколько готовы купить?
- Ну, я так понимаю, все это предмет обсуждения, 900-950 тысяч она стоит...
- Вы техникой уже обладаете?
- Очень-очень мало.
- Нет, я к чему спрашиваю, некоторая техника еще будет на реализации в ближайшее время...
- Готовы рассмотреть эти предложения, Юрий Александрович, почему нет?.. Тут главное начать какое-то сотрудничество, правильно? А потом это уже по накатанной пойдет...
- Правильно ли я вас понимаю, что вы готовы платить за КАМАЗ вот такую сумму? (г-н Гуров показывает набранную на калькуляторе цифру 900 – «ЗЖ») .
«Виноградов» отвечает утвердительно.
Вторая видеозапись сделана также 7 августа, через несколько часов после первой. Сергей Куницкий по просьбе Юрия Гурова встречается с «Виноградовым» в высотном здании делового центра по улице Первомайской. «Виноградов» сообщает, что деньги за автомашину могут быть заплачены в любой форме. Собеседники договариваются, что в договоре купли-продажи будет стоять сумма 600 тыс. руб., которую в безналичной форме надо перечислить на счет продавца (филиала РФФИ в Санкт-Петербурге и Ленинградской области – «ЗЖ»), а 300 тыс. руб. должны быть переданы наличными при вручении представителю «Виноградова» договора, подписанного Гуровым и заверенного печатью РФФИ в РК.
«Виноградов» интересуется, попадут ли деньги туда, куда нужно.
Куницкий: – Они попадут именно туда, куда надо.
- Гурову? – прямо ставит вопрос «бизнесмен».
- Да.
После видеопросмотра судебное следствие было объявлено законченным, и начались прения.
Речь сотрудника республиканской прокуратуры Екатерины Цуммер мало отличалась от зачитанного ей в начале процесса текста обвинительного заключения. По версии обвинения, преступный умысел на получение взятки у подсудимых возник еще в марте 2007 года. Г-н Куницкий, работавший в то время в республиканском управлении Федеральной службы судебных приставов, нашел оценщика, который оценил КАМАЗ в сумму 600 тыс. руб. – ниже рыночной стоимости. После чего г-н Гуров предложил г-ну Летову купить автомашину за 900 тыс. руб., «намереваясь разницу обратить в свою пользу». Г-н Куницкий выступил при передаче взятки в качестве посредника, «рассчитывая, что в дальнейшем Гуров будет лояльно к нему относиться, поможет ему закрепиться на новом месте работы в ЗАО «Финансовая компания «Гарант-Сервис», представляя поручения на реализацию имущества».
Отдельно г-жа Цуммер остановилась на действиях сотрудников УБОПа, пытаясь убедить суд в том, что для оперативного эксперимента, проведенного ими, имелись все основания:
- Следует отметить, что иной покупатель на данный транспорт, который не являлся сотрудником милиции, появился еще задолго до поступления данного арестованного имущества на реализацию в РФФИ. Таким образом, о провокации со стороны сотрудников милиции не может быть и речи... Из распечатки переговоров между Куницким и Летовым следует, что второй покупатель был готов приобрести данный транспорт на тех же условиях, что и Летов, но по меньшей цене.
На возникавший не раз во время судебного следствия вопрос о том, почему оперативные работники УБОПа не довели до конца организованную ими операцию и не задержали г-на Гурова с поличным (при передаче ему денег посредником Куницким), гособвинитель в своей речи ответила парадоксально: «Преступление не было доведено до конца,.. поскольку о совершенном преступлении стало известно сотрудникам милиции».
«Несмотря на непризнание Гуровым своей вины, полагаю, что как его вина, так и вина Куницкого по предъявленному обвинению полностью нашла свое подтверждение в ходе судебного заседания, – перешла г-жа Цуммер к заключительной части своего выступления. – Тяжесть данного преступления, относящегося к категории особо тяжких, свидетельствует о высокой общественной опасности содеянного и о том, что наказание должно быть назначено обоим подсудимым только в условиях изоляции от общества».
Гособвинитель попросила суд признать Юрия Гурова виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30 п.«г» и ч.4 ст.290 УК РФ (покушение на получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег за действия, входящие в служебные полномочия должностного лица, совершенной в крупном размере), и назначить ему наказание в виде 8 лет лишения свободы с отбыванием его в исправительной колонии строгого режима. Сергея Куницкого, которому к статьям, инкриминированным Гурову, добавили еще ч.5 ст.33 УК РФ (пособничество в совершении преступления), «с учетом признания им своей вины, раскаяния в содеянном, оказания содействия в изобличении соучастника преступления» обвинение попросило приговорить к 6 годам колонии.
Если Юрий Гуров, находящийся за решеткой почти полгода, выслушал прокурорскую просьбу о суровом наказании внешне спокойно, то для Сергея Куницкого, отпущенного на подписку о невыезде три месяца назад за сотрудничество со следствием, оценка его действий со стороны обвинения стала шоком: закрыв руками лицо, он долго не мог справиться со своими чувствами.
Между тем адвокат г-на Куницкого Владимир Ковалев, взявший слово сразу после Екатерины Цуммер, начал с заявления: «Обвинение утверждает, что еще в марте 2007 года между Гуровым и Куницким возник преступный умысел на получение взятки. Простите меня, но мягко говоря, это просто неправда. Хотелось бы другое слово привести...» Вместо слова г-н Ковалев привел ряд доказательств, призванных убедить суд в «неправде» обвинения, а главное из них приберег напоследок, напомнив, что арестованный КАМАЗ был обременен банковским залогом, а потому мог быть продан только с торгов, а значит, при наличии нескольких претендентов на его покупку. «Только 7 августа 2007 года пришел факс (в представительство РФФИ в РК – «ЗЖ») о том, что залоговое бремя с данного транспортного средства снято, и только с этого момента можно было принять решение – и оно было принято – о реализации данного имущества иным лицам, минуя торги, – напомнил адвокат исследованные ранее в суде обстоятельства. – Поэтому я полагаю, что утверждение стороны обвинения в части сговора моего подзащитного с Гуровым на получение взятки с марта 2007 года явно несостоятельно...» Более того, по словам г-на Ковалева, факт нахождения КАМАЗа в залоге, накладывавшем запрет на любой другой способ его продажи за исключением продажи с торгов, разбивает и другой постулат обвинения, оправдывающий применение оперативного эксперимента, – о том, что имелся какой-то иной покупатель, желавший приобрести КАМАЗ.
Адвокат Куницкого также заявил, что утверждение гообвинителя о том, что его подзащитный «заведомо знал о том, что Гуров должен получить взятку, не закреплено абсолютно никакими материалами дела»: «Если бы обвинение говорило, что Куницкий является участником или посредником в мошенничестве, это было бы ближе с правовой точки зрения для квалификации данных действий. Но – никак не посредничество в получении взятки. Поскольку он должен четко осознавать прямой умысел, а его здесь нет».
«Я полагаю, суд все же примет во внимание его (Сергея Куницкого – «ЗЖ») признательные показания... и очень надеюсь, что наказание, которое ему будет вынесено, не будет связано с изоляцией от общества», – обратился к суду в конце своей речи адвокат Ковалев.
Выступивший следом Юрий Гуров попытался донести до судей Василия Котлякова, Михаила Никитина и Александра Мищенко свою убежденность в том, что у милиции не было ровно никаких оснований для проведения в отношении него оперативно-розыскных мероприятий.
«Оперативная видеосъемка после моего задержания была показана по всем всероссийским и региональным каналам. В один день, как по команде, появились публикации в федеральных печатных СМИ... Даже моя мать, которой 83-й год уже идет, увидела в это Белоруссии, где она живет. Это свидетельствует об очевидной заинтересованности в максимальном распространении информации о моем задержании накануне избирательной компании в госдуму РФ», – напомнил г-н Гуров о высказанной им ранее политической подоплеке уголовного дела и сообщил, что его старшей дочери, которая учится в МГУ и нашла было работу в Москве, через две недели после трансляции по телевидению сюжета о его аресте предложили уволиться.
Подсудимый также счел нужным сообщить о том, что при обыске и проверке банковских счетов следствие не выявило никаких следов его преступной деятельности: «Никаких денег, никаких пластиковых карт, никаких залежей драгоценностей не обнаружено».
- В ходе следствия и в суде сторона обвинения так и не мотивировала, почему же не был доведен до конца этот оперативный эксперимент по изобличению меня. Почему он вообще прерван. И прерван на Куницком, – поделился своим недоумением с присутствующими Юрий Гуров. – Все обвинения в отношении меня строятся на его показаниях. Куницкий, будучи обвиняемым, заинтересован в исходе дела, ему изменена мера пресечения в процессе расследования в обмен на его показания против меня. Я именно так считаю.
Адвокат Гурова Сергей Гобанов обратил внимание суда на то, что, во-первых, «представительство РФФИ в РК не имело права отчуждать автомашину КАМАЗ, так как фактически не получило предмет продажи до момента совершения сделки», а во-вторых, что «в материалах дела отсутствуют всякого рода доказательства, указывающие или подтверждающие то, что Гуров давал указания или иным образом высказывал намерения на получение взятки».
- Оперативный эксперимент в отношении Гурова проводился не в рамках проверки заявления о совершении преступления либо его подготовки, а по инициативе оперативных работников милиции Макарова и Летова с целью искусственного создания ситуации, при которой у Гурова могли бы возникнуть намерения получить взятку, – заявил г-н Гобанов. – Свидетель Летов показал, я цитирую дословно: «Задача оперативных мероприятий была в том, чтобы поставить Гурова в ситуацию, при которой он, Гуров, имел возможность добровольно выбрать – совершать те или иные действия, либо не совершать». Это свидетельствует, по-моему мнению, о намерениях и фактическом совершении провокационных действий со стороны работников правоохранительных органов в отношении Гурова, в том числе, и в отношении Куницкого, что противоречит действующему законодательству... Считаю, что в ходе судебного заседания вина Гурова по предъявленному обвинению доказана не была вовсе и дело подлежит прекращению...
Другой адвокат Юрия Гурова – Михаил Медведев – еще раз проанализировал переговоры своего подзащитного с «Виноградовым» по поводу купли-продажи КАМАЗа и сделал однозначный вывод об имевшей место провокации со стороны сотрудника милиции: «Одним словом, уважаемый суд, – проверка на честность. Я знаю, что стоит он 600 тысяч, а дай-ка, я тебе скажу, что готов заплатить 900. А вот вдруг ты согласишься? Проверка на честность – это и есть провокация... После чего поведение Гурова – согласился ли он на это предложение, возник ли у него умысел или умысел не возник, или у него умысел возник, а он потом отказался – только в моральном плане, но никак не в рамках уголовно-процессуального процесса должно подлежать оценке...»
- Я понимаю, когда хватают лицо, которое знает, где там склад оружия. С ним можно делать все что угодно, чтобы предотвратить теракт, но какая была необходимость нарушать закон («Об оперативно-розыскной деятельности» – «ЗЖ») в отношении Гурова? – высказал свое недоумение адвокат. – Это был розыгрыш, в результате которого Гуров за решеткой сидит.
Особо г-н Медведев остановился на ошибке в объекте преступного посягательства: «Еще на первом курсе института нам объясняли, что есть такое понятие, как ошибка в объекте. Когда человека разыгрывают. Говорят: вот твой враг, или жена изменяет, она лежит под одеялом, вот тебе вилы или винтовка. Человек стреляет, а под одеялом мешок с сеном. Его не судят за покушение на убийство, потому что – мешок с сеном. В данном случае ситуация полностью аналогична. Ему (Юрию Гурову – «ЗЖ») никто реально не давал взятку, не собирался покупать этот несчастный КАМАЗ. Ошибка в объекте налицо».
Сделав вывод о том, что и само дело, и все доказательства по делу юридически ничтожны, поскольку собраны с нарушением федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», Михаил Медведев предложил суду следующие формулировки решения: 1. Обвинением не доказано, что имело место преступное деяние, в совершении которого обвиняются Гуров и Куницкий; 2. Обвинением не доказано, что деяние совершил Гуров, поскольку не доказан сам факт уголовно наказуемого деяния; 3. Действия Гурова полностью соответствуют требованиям законодательства и его служебным обязанностям; 4. Гуров не виновен в совершении инкриминируемого ему деяния.
Владимир Ревако – третий адвокат Юрия Гурова – сделал попытку взглянуть на дело своего подзащитного с позиции нынешнего состояния общества: «Дело – редкое, необычное в повседневной практике, поскольку спор здесь идет о нравственных началах, спор о праве, а не о факте... Мораль и нравственность, как неписанные нормы в обществе, пересеклись с ведомственным взглядом на эти ценности, со служебным рвением в конкретных жизненных обстоятельствах, и все это делалось под покровом закона. В фокусе этого оперативного мероприятия отразились сложившиеся на сегодняшний день взгляды и подходы, что преступление – не эксцесс в жизни человека, не результат серьезных переживаний человека, внутренней борьбы добра и зла, а как привычное для него занятие и состояние. Такой взгляд на человека ставит его в положение используемого материала...»
По поводу проведения убоповцами оперативного эксперимента г-н Ревако счел нужным заявить следующее:
- Эксперимент как метод не является знанием. Это просто способ проверки того знания, которое имелось до него, и не больше. В данном случае вопреки и смысловому значению этого слова, и требованию закона, определяющего условия использования эксперимента, его возвели в ранг преступления... Но если считать сам эксперимент преступлением, то, господа, почему же тогда не дано правовой оценки всем участникам этого эксперимента? Какое имеет значение – сотрудники милиции это или не сотрудники милиции. И для проверки какого знания проводилось это, если они пишут, что таких знаний нет. И такой информации нет. Если посчитать, на что намекнул нам здесь сотрудник милиции Летов, что они пытались проверить, имеет ли Гуров тягу к деньгам, мы можем ответить: да, имеет... Способен ли он пойти на сделку с совестью? Можем сказать: возможно, при наличии такого же контрагента. Но с большой натяжкой. Но голый умысел, по закону, у нас не наказывается. А «одевать» этот умысел с помощью эксперимента в чужие деньги – эти деньги-то не Летова и даже не МВД, а государственные деньги – это и называется провокацией.
«Это дело, уважаемый суд, ни с чего началось, – продолжил изложение своей позиции г-н Ревако. – Посмотрите постановление о возбуждении уголовного дела. Есть Гуров, которому дали взятку. Кто дал? Неизвестно. Обратите внимание, как изложено в постановлении. В оперативных материалах фигурирует гражданин Виноградов, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого – гражданин Летов. В самом постановлении ни слова не сказано о том, что Летов – он же Виноградов, что это его псевдоним. Виноградова не могли указать, поскольку такого человека нет. Но указали Летова, который во всем этом сюжете никак не участвует, поскольку участвует гражданин Виноградов... Поскольку нет ничего в начале постановления, то нет ничего и в конце, в последнем предложении. Если вы позволите, 3-й том с вашего разрешения, поскольку это первоисточник (берет у судьи том уголовного дела – «ЗЖ»)... Вот как они записали: «Таким образом, Гуров совершил покушение на получение должностным лицом через посредника взятки в виде денег, если такие действия, получение взяток, входят в его служебные полномочия». В судебном заседании мы установили: в служебные полномочия Гурова получение взяток не входит».
На этом судебные прения были закончены, и Юрию Гурову предоставили возможность сказать последнее слово.
- Мне очень тяжело говорить обо всем происходящем, очень стыдно за то, что происходит со мной в таком возрасте, когда уже и дети взрослые... Находясь почти полгода под арестом, конечно, вспоминаешь жизнь. Мне вспомнился случай из моего детства, когда мы были пацанами и игрались дома, еще в Белоруссии, во времена Советского Союза – привязывали за ниточку кошелек, бросали его на тротуар и следили, как будут реагировать люди, проходящие по этому тротуару. Помню, из 10 проходящих 8 нагибались, более того, когда отдергивался за нитку кошелек, они за ним еще бежали. Мне, например, тогда, в отличие от всех остальных, было очень стыдно за этими событиями наблюдать... В принципе, я готов к любому решению суда. Мне приходилось служить в армии, служить в тайге. Я выжил. Я посмотрел на жизнь в тюрьме, послушал, как жизнь устроена в колонии. Я за себя спокоен... Конечно, очень тяжело говорить о том, что больше всего будет страдать семья: мои дети, уже отразилось на их судьбе, ну, и, конечно, мать, у которой я единственный сын... Она мне написала в письме, чтобы я простил всех своих недоброжелателей... У меня нет претензий к работникам милиции, потому что, скорее всего, они выполняли чей-то заказ, может быть, они не совсем глубоко изучили свои нормативные документы, регламентирующие их деятельность. Все бывает в жизни.... Я надеюсь на справедливое ваше решение.
Сергей Куницкий произнесет свое последнее слово 29 января. В этот же день, как ожидается, будет оглашен приговор суда.
Сергей Сорокин