На днях Мосгорсуд приговорил 21-летнюю чеченку Зару Муртазалиеву к 9 годам лишения свободы, по сути, только за то, что она вела разговоры о чеченской войне и джихаде с двумя проживавшими вместе с ней москвичками.
Владимир Жариков, сопредседатель Координационного Совета по малому предпринимательству при Правительстве РК:
– Не знаю нюансов этого дела, поэтому не могу судить объективно. Но то, что тема войны в Чечне становится в России все более запретной – это точно. Лично я на замке рот не держу, но делать это в последнее время все сложнее и сложнее. В России все опаснее становится говорить о том, о чем конкретно думаешь. Все чаще нас принуждают держать рот на замке – иначе могут возникнуть проблемы. Все это не очень радует.
Лев Зайцев, заместитель председателя Комитета Госсовета РК по законодательству и местному самоуправлению:
– Я всегда высказываю свою позицию, если у меня есть полное знание предмета. Просто в силу своей активной жизненной позиции. Что касается Чечни, то я являюсь ветераном боевых действий в этой мятежной республике. Трижды был командирован туда в качестве старшего авиационного начальника на аэродроме Грозный-Северный. И я не понимал, почему прекращались боевые действия, когда успех был на стороне федералов. Я не понимал, почему эти действия не производились по законам войны. И открыто высказывался об этом в кругу своих коллег. Но я не вижу ничего криминального, если кто-то высказывает и противоположную точку зрения о чеченской войне.
Игорь Жеребцов, заместитель директора по научным вопросам ИЯЛИ КНЦ УрО РАН, председатель КРО партии СЛОН:
– Зимой вообще надо поменьше открывать рот – простыть можно. А поскольку страну, несмотря на глобальное потепление климата, все больше пробирает мороз, ударяющий из Кремля, то оттепели, видимо, ждать придется долго. Вот еще выдали бы каждому хотя бы по ма-аленькому золотому замочку...
Александр Белаш, председатель ГТРК «Коми гор»:
– Я об этом деле слышал, но всестороннюю информацию не знаю. Если вы трактуете так, что ее осудили только за то, что она рот открыла, – я этого не могу подтвердить. Что касается меня лично, то я уезжаю с работы в восемь-девять часов вечера и у меня уже не хватает сил на какие-то разговоры на кухне. Я приезжаю домой, прочитываю кучу газет, просматриваю телевизионные программы, новости. И вообще, у меня есть более актуальные вопросы для обсуждения.
Сергей Сердитов, председатель правления ОАО «Северный народный банк»:
– Я, вообще-то, всегда оцениваю сам себя. Я не веду необдуманных разговоров в случайном обществе. Сейчас такая тенденция, что необходимо думать, прежде чем что-то говорить. Учитывая то, какое большинство у нас сейчас у власти, необходимо оценивать свои действия, вспоминая 37-й год. Ничего удивительного в этом нет. «Закручивание гаек» ощущается. Посмотрите, ученому дали 15 лет… А «лимоновцам»?.. Это несоразмерность действий и последствий.
Феликс Марков, глава МО «Город Усинск»:
– Вопрос не совсем корректен. Насколько я знаком с этим эпизодом, там не только разговоры были. Был еще пластит и компоненты для изготовления взрывного устройства. Во-вторых, те парни, которые протаранили торговый центр в Нью-Йорке, до последнего дня ничем противозаконным не занимались – разве что летной подготовкой и разговорами. Но если бы их вовремя вычислили и пресекли, то тысячи жизней были бы спасены. Поэтому считаю, что у нас с вами недостаточно информации, чтобы комментировать действия спецслужб, которые смогли выследить эту даму. Если бы у меня перед глазами были все тома уголовного дела, я имел бы мнение. А так считаю, что разговоры бывают разные. И если разговоры подходят к грани практических действий, опасных для общества, этого должно быть достаточно, чтобы своевременно изолировать «разговорщика» от общества.
Петр Столповский, писатель:
– Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы знать – сколько нынче дают за анекдот?
Георгий Турьев, председатель Республиканского совета ветеранов войны и труда, вооруженных сил и правоохранительных органов:
– Что-то я не понимаю, почему мне-то задаете этот вопрос?.. Я не знаю сути этого дела, толком-то мы не знаем, что там произошло и как. Что касается нас, ветеранов, то мы никогда рот на замке не держали. Постоянно ведем диалог с нашим правительством, госсоветом, рассказываем им полную правду о том, что происходит вокруг. Вот сейчас бодяга эта с монетизацией. О ее последствиях мы тоже предупреждали… Конечно, нельзя держать рот на замке. Если мы – демократическое общество, то мы должны только правду говорить. Если посадили эту чеченку ни за что, то, конечно, надо говорить, что нельзя этого делать – сажать только за одни разговоры. Пока что, я считаю, что если человека посадили, то посадили заслуженно. Не могу взять в голову, что человека можно посадить ни за что. Тем более на такой серьезный срок – 9 лет. Я в своей жизни такого не встречал. Если все-таки эту девушку осудили незаслуженно, то в каком же мы тогда государстве живем? Где же тогда справедливость?
Михаил Игнатов, председатель родословного общества «Ордпу»:
– Вы знаете, я совсем не в курсе этого дела, поэтому неприлично было бы давать какой-либо окончательный ответ на этот вопрос. Не думаю, что ее засудили только лишь за то, что она сказала. Наверное, там есть все-таки какая-то другая подоплека.
Владимир Сумароков, главный редактор газеты «Трибуна»:
– Мне почему-то сразу вспомнилось, как О. Бендер (сцена в пустыне), сидя на верблюде, весело болтал: «Я взбунтую какие-нибудь племена и объявлю священную войну – джихад. Например, Дании. Зачем они замучили своего принца Гамлета?» За точность цитаты не ручаюсь, но, уверен, что подобного рода шуточки в наше время могут потянуть лет на 10 строгого режима. Так что нечего болтать! Я лично осуждаю любые, несанкционированные властями разговорчики и недозволенные мысли. Вообще, думать надо поменьше. Больше – соображать... И еще я предлагаю властям организовать очередной массовый, человек на 20-30, митинг под лозунгом: «Болтун – находка для террориста!» Только пускай все участники митинга принесут с собой тряпочки, куда они будут молчать в ближайшие 5-7 лет.